Однажды я не выдержал, и тут же за это поплатился:
     - Эта практика известна еще со времен Освенцима!
     - Кто сказал? – Вскинулся Акмолдоев, и тут же устремил свой взгляд через толстые стекла своих очков на меня. – Ну, кто же еще брякнет такое? – Его круглое, лунообразное лицо, похожее на хорошо прожаренный блин, тут же расплылось в самодовольной улыбке. – Выходи, сейчас получишь новый наряд!
     - Товарищ старший лейтенант! Замполит не может назначать наряды! – Хватался я за спасительную соломинку.
     Лицо замполита продолжало цвести самодовольной улыбкой.
     - Старшина! – Кричит он Гробницкому.
     Рыжеусый старшина выскакивает мелким бесом со своей каптерки.
     - За что его, Чалпон? – Спрашивает он на ходу.
     - Сильно грамотный, как всегда, – говорит Акмолдоев.
     - Ясно. Рота! Слушай мою команду! Смирно!
     Так я схлопотал еще три наряда вне очереди, - и тут же отправился их отбывать. Стоя потом на тумбочке, я жевал принесенный со столовой сахар, время, от времени, забегая в умывальник, запивать сладость во рту сырою водою с-под крана. Этого нельзя было делать здесь, поскольку сырая вода повсеместно была заражена бациллами гепатита.
     В один из этих дней, пока во мне вызревала эта болезнь, умер наш дорогой Леонид Ильич Брежнев.
     Всю жизнь копил ордена, медали, должности; боролся за весь Мир... Всех регалий не собрал, но похвально любое стремление к цели… Ему досталась самая могучая в мире страна принуждения, которую он, в конце концов, добил до ручки. Вошедшую в историю ракетным могуществом; и нелепой экономикой, не способной прокормить себя.
     По телевизору в казарме показывали похороны «дорогого Ильича».
     Кривоногий ефрейтор Прокопчук, весело чтя неписанные устои казарменной дедовщины, собрал возле телевизора толпу салабонов, чтоб те смотрели, как хоронят «де-ушку» Брежнева. Сам стоял сзади, чтоб те не разбежались. Наверное, ротный заставил.
     Через пару дней, Акмолдоев, как всегда собирался вести людей в столовую. Перед этим событием, он, во всеуслышание, выдал свой новый спич перед притихшим строем:
     - Отныне, Генеральным секретарем у нас стал Юрий Владимирович Андропов! До этого он руководил Комитетом Государственной Безопасности! Наконец-то, в нашей стране наведут настоящий порядок! На заводах и фабриках, во всех учреждениях, уже дня вводится строжайшая дисциплина. Нарушителей теперь вылавливают на улицах и в магазинах! Это вам не какая-нибудь там «Продовольственная программа»! Юрий Владимирович смело вводит в Политбюро новых членов!.. И среди них Гейдар Алиев, - первый человек из мусульманского мира!
     Накануне у него «скоммуниздили» его «красную книжку», со всеми записями провинившихся нарушителей дисциплины. Он завел себе новый блокнот, обещая восстановить утраченные записи в самое ближайшее время. Он бегал в эти дни, как никогда, энергично заполняя его. Он уже буквально ползал перед строем, высматривая: кто как из уставших людей подымает ноги…
     Майор Денисов в эти дни визжал на разводах тоже пуще прежнего...
     А у меня в эти дни температура подскочила почти до сорока градусов.
     Особых болей не чувствовалось. Набрав в санчасти таблеток, - я тут же отправился в уютный техкласс, чтоб в его тиши перележать все эти несколько дней поразившей меня вялости и апатии ко всему происходящему вокруг, - и, прежде всего, к еде.
     …В это время нашли заболевших в роте желтухою строевых сержантов. Они несколько дней скрывались в каптерке, боясь ехать в госпиталь. Тогда же вспомнили и обо мне; ротный Гордеев, поглядев на склеры моих глаз, тихо сказал:
     - И этот…
     Спорить было не о чем, у меня, как потом оказалось, все эти дни была желтуха.
     Да, я не был желтый, как лимон, – но это, как оказалось, еще ничего не значило. У меня только потемнела моча; сделалась под цвет пива. Побаливала печень. Отпираться было бессмысленно. Я тут же припомнил, как пил воду из-под крана. Болезнь прошла в легкой форме; остались желтыми только края склер глаз. Но и этого было достаточно, чтоб я загремел вместе со строевыми сержантами в тот же госпиталь.
     Вот этого мне делать - крайне не хотелось.
     …Дорогой строевые сержанты Дубов и Масальский хорохорились. Но чем ближе мы подъезжали к госпиталю, тем больше унынья читалось на их дубеющих лицах; тем больше они замыкались в себе. Трудно было уже угадывать в этих еще недавно таких уверенных в себе и довольных своею судьбою надсмотрщиках, - строевых сержантах, - призванных военной машиной принуждения присматривать за нами, наказывать, создавать в ротах невыносимую атмосферу насилия, - ту самую грозную силу, которая еще недавно пыталась нас гнуть и внутренне калечить. Здесь они впервые за год своей службы, наконец-то, ощутили на собственной шкуре, что такое настоящий страх перед этим самым принуждением, что такое значит подчиняться чужой воле. До этого дальнейшая служба на Байконуре представлялась им такой себе прогулкой, о которой потом будет что рассказать своим детям.
     Служа этой непереборчивой в средствах, жестокой и неумолимой военной машине, - которая вот уже четверть века, скрытно от чужих глаз, копошится в этой безводной пустыне, забрасывая отсюда за приделы земной атмосферы руками этих рабов свои космические аппараты, - строевые сержанты, призванные поддерживать дисциплину среди военных строителей, быстро выучились ненавидеть нас. Этот антагонизм делал их настоящими надсмотрщиками.
     - Делать ничего там не будем, - Подбадривали они сами себя дорогою. – Мы строевые сержанты…
     Я ехал молча…
     Мой опыт выживания здесь подсказывал, что в таких условиях сохранения, как личности, в любой ситуации нужно полагаться только на себя, на свои силы. «Если они, конечно, парализованные страхом, не покинут меня в последнюю минуту», - как всегда приходят мне в голову мысли. Я молюсь своим Богам. Общий Бог здесь не причем, он помогает другим. Иначе б не забросил меня сюда.
     Строевые сержанты, очевидно, уже знали, от побывавших там строителей, что эту желтуху, – болезнь Боткина, - в этом, так называемом госпитале, лечат в основном трудотерапией. Единственное признанное здесь всеми лечащими врачами средство, которое эффективно помогало от всех наличных на Байконуре болезней. Этой панацеей пользовались повсеместно; исключение делалось разве что тем, кто попадал сюда с переломанными конечностями.
     …Перед воротами госпиталя, - (я еще раньше), – мои попутчики окончательно утратили последние надежды даже на относительно благополучный исход. Распрощавшись со всеми своими иллюзиями, которые всю дорогу питали их отчаянный героизм, они поникли головами, делаясь почти ручными. Изменчивый рок оставил их без выбора перед высокими воротами, обнесенного таким же высоким каменным забором инфекционного отделения, на котором уместно было бы приколотить табличку со словами из Дантового ада: «Оставь надежду всяк сюда входящий».
     Окончательно все их иллюзии развеялись в просторном и светлом предбаннике, где оперативно отбирали последнюю защиту, одежду с красивыми лычками, дающими им право тиранить других.
     Бросив нам взамен какие-то влажные обноски, с грубо наляпанными говнистой краской номерами этой воинской части, под которыми значилось это казенное заведение. После чего, словно бы по лабиринту кишок, нас увели в какое-то пространство без окон, с выходящими в него многочисленными дверями. В этой каменной утробе, тускло освещенной несколькими неяркими лампочками, где нам предстояло жить и лечиться еще неизвестно какое время.
     Здесь же, словно черви, в липком свете копошились какие-то люди с желтыми, лимонными лицами. Большинство из них облачены были в каких-то нелепых обносках. Номера, на которых, были наляпаны той же говнистой краской на самых неожиданных местах. Вот вихляет вам на встречу какое-то совершенно зачмореное существо на ширинке или попке, которого, горит примелькавшийся здесь до ряби в глазах нарисованный квадратик с номером воинской части. Зрелище, допустим, недопустимое для взора любого интеллигента. К такому привыкаешь постепенно, поэтому психовать, по этому ничтожному поводу, уже не приходится. Этот маскарад рассчитан, прежде всего, на то, чтоб еще больше унизить достоинство человека. Хотя, казалось бы, куда уже больше ...